О жизни ВОЛКА
Я всегда был универсальным охотником, увлекался всеми " видами охоты по перу и по зверю. Охота же на волков в моей охотничьей жизни занимала особое место. Каждая встреча с волком была для меня значительным эпизодом, который запоминался навсегда. Я добыл свыше 50 волков и 11 волков взято моими товарищами на устроенных мною облавах, где я выслеживал зверя, складывал его и часто, в качестве загонщика, выставлял на стрелков. Мои сравнительно скромные успехи охоты на волков потребовали огромного труда. По волчьим следам я исходил тысячи километров, десятки ночей провел на волчьих логовах, иногда без ружья, наблюдая жизнь выводков. Добывал волков разными способами, но никогда не применял ни капканов, ни ядов.
волков мне приходилось встречать на Крайнем Севере и в таежной зоне, но охотился на них лишь в Среднем Поволжье — в Ульяновской и смежных с нею областях. Волк здесь — самый обыкновенный, знакомый всем сельским жителям зверь. О том, что условия существования в нашем крае для него благоприятные, можно судить по большой плодовитости местной популяции. Пометы в 10—11 щенков довольно обыкновенны, нередко в логовах находят и по 12 волчат, а в 1948 г. близ села Помряськино из гнезда было взято 13 волчат. •
Хорошо прослежена племенная жизнь волчицы в Старомайнском бору. Она родилась в 1955 г. Зимой весь выводок выбили охотники. Сохранилась только одна прибылая волчица, сумевшая выжить и через год дать пять волчат. В течение последующих восьми лет она воспроизвела на свет 7, 9, 10, 11, 12, 12, 10 и 8 щенков. Не вырастив ни одного волчонка — все они весной попадали в руки местных охотников, — эта волчица упорно устраивала логова на одном участке бора радиусом в один километр. На одиннадцатом году жизни она погибла, попав в капкан. Вероятно, она могла бы дать еще один или два помета. Организм волчицы способен производить нормальное потомство, когда зубы ее уже сильно разрушены. Весной 1972 г. охотником И. Н. Суховым на логове с десятью щенками была взята старая волчица, не сохранившая ни одного целого зуба. Как известно, большие пометы в волчьей семье полностью не сохраняются. К осени остается не более 5—8 прибылых. Самую большую семью волков в 14 зверей я наблюдая в ноябре 1941 г. вблизи села Юрманки Ульяновской области.
Следя за весенней жизнью волков, я обнаружил, что последние дни перед щенением и первое время после него волчица уходит с места логова только на водопой, корм же приносит матерый. Возвращаясь с промысла, он извещает волчицу воем и она отвечает ему, давая знать, что на логове все благополучно. Такое наблюдение позволило мне засекать логово, не тревожа зверя лазаньем по угодьям. Позднее, когда волчица начнет ходить на промысел с матерым, вой на весенних логовах можно услышать только при неодновременном возвращении родителей к семье.
Заметив, что ее выслеживают, волчице всегда переносит волчат в новое логово; Об опасности ее предупреждает и матерый. Такой случай я наблюдал весной 1959 г. близ села Мул-ловка. Ночью я засек логово волчицы, ответившей на мою подвывку. Ожидая рассвета, удовлетворенный удачей, я задремал. Сквозь чуткий сон я «друг уловил шорох — мимо меня, ступая по сухой прошлогодней листве, проходил зверь. Поравнявшись со мной, волк захватил по ветру мой запах, огрызнулся, как внезапно испуганная собака, и на махах ушел, Утром я скоро нашел пустое логово. После нескольких часов беспорядочных поисков, отчаявшись найти выводок, я наткнулся на него случайно. Семь волчат лежало в лесу на чистом месте в 500 м от покинутого логова. Лесная подстилка под волчатами оставалась нетронутой. Это был один из этапов переноса щенков.
Известен случай, когда самец-волк помогал волчице переносить волчат. Опытный волчатник А. П. Мишин с товарищем обнаружил выводок волков, но не мог сразу найти логово. Продолжая поиски, Мишин заметил проходившего лесом матерого и застрелил его. Из пасти убитого волка выпал иевредимым волчонок.
При появлении людей волки оставляют логово и обыкновенно уходят незамеченными. Волчица прячется поблизости и прислушивается к происходящему на логове. Подросших же волчат она старается отвести подальше. Матерый в случаях опасности заботится только о своем спасении. Однако при нападении на волчат собаки, матерый активно их защищает. В 1962 г. в Новодевичьем лесхозе Куйбышевской области лесник и рабочие, совхоза, не соблюдая осторожности, обыскивали с гончей собакой овраг, где предполагался выводок волков. Несмотря на шум, матерый бросился на собаку. Сын лесника стрелял в упор, промахнулся по волку, который через несколько минут повторил .попытку напасть на гончую. Воспользовавшись суматохой, волчица успела перенести трех волчат из шести в новое логово. Через несколько дней я нашел его в километре от старого. Однажды матерые изранили моего гончего выжлеца помкнувшего по трехмесячным волчатам. Только мой крик (ружья при мне не было) заставил их оставить собаку.
Как известно, волк — моногзм, пары сходятся на всю жизнь. Глава семьи — волчица. В известных мне случаях образования пар, самец селился тем, где он находил самку. Супружеская верность нарушается только самкой, когда самец оказывается в семье малополезным. Волк же, по-видимому не всегда покидает неспособную к семейной жизни подругу. Кроме периода кормления волчицы и волчат отрыжкой, матерый отдыхает обычно при выводке. В это время его лежки мы всегда находили в 50—100 м от логова. В случае гибели волчицы матерый прекращает заботу о кормлении детей. Выживают только уже взматеревшие волчата, способные следовать за отцом на промысел.
Многолетние наблюдения за знакомой семьей волков раскрывают иногда интересные и драматические страницы в семейной жизни этих зверей. Чердаклинский бор был исконным местом обитания волчьих выводков. К 1961 г. усиленные преследования охотников, лесные пожары! уничтожившие один помет щенков, и появление эпизоотии) бешенства прервали Чердаклинокую «династию» волков. Сохранился только один матерый. Потеряв семью, первую зиму он проходил холостяком, а в следующем году соединился с овдовевшей волчицей на горной стороне Волги в Келдышевском лестничестве, в 50 км от Чердаклинского бора. Несколько лет пара благополучно выращивала свое потомство. Однако в середине зимы 1965 г. в ее жизни произошли большие перемены. От многочисленной семьи с прибылыми и переярками остались только матерые. Остальные члены семьи оставили обжитое Место.
Очевидно, волчица сменила своего дряхлеющего супруга на более молодого и сильного. Он не захотел признать чужих детей и прогнал их. Переярки разбрелись, прибылые присоединились к изгнанному старику. Он бродил с ними некоторое время, меняя угодья, о к весне по льду перевел детей через Волгу на СВОЮ родину — в Чардаклинский бор. Всю весну и лето Группа волков дружно держалась вместе. Наконец, ночью, когда матерый вел молодых на промысел, лесник М. Семенов, карауля на переходах, застрелил его. Это был огромный, очень худой, совершенно беззубый зверь, волчья молодежь рассеялась.
Обычай волков не трогать скот близ логова (в радиусе одного-двух километров) — общеизвестен. Осторожный зверь избегает обнаруживать местонахождение своей семьи. В 1954 г. близ села Помряськино в лесу появился волчий выводок. Родители кормили его главным образом гусями, но к самому логову птиц не приносили, а вызывали волчат на поляну в одном километре от волчьего гнезда. «Столовая», площадка в гектар, была буквально усеяна гусиными перьями.
В противоположность указаниям в литературе, я не находил на самих логовах костей зарезанных животных, не замечал запаха гниющего мяса, но видел сорок и ворон, которые держались близ выводков. Волчья семья прожорлива, молодежь всегда способна съедать больше, чем могут принести родители. Найдя падаль или завалив крупное животное, матерые водят к нему подрастающий выводок иногда за несколько километров.
В капитальном труде «Млекопитающие Советского Союза» (т. II, 1968 г.) о следах матерых к логову сообщается: «Идя к логову, матерые волки мастерски выбирают укрытые подходы... они делают многочисленные «скидки» и «сдвойки», используя кусты, валежины и многое другое». Такое поведение матерых перед логовами мне никогда наблюдать не приходилось. Они ходят не промысел разными следами, не делая заметной тропы, след их всегда прост. Тропы близ логова пробивают волчата. Это, собственно, и есть территория логова, которая к осени занимает довольно большую площадь.
Удивительна согласованность участия членов волчьей семьи в совместных охотах. Нередко приходилось слышать об охотах волков, очень похожих на заранее разработанные операции. Один из таких случаев целесообразной расстановки участников волчьей ОХОТЫ я наблюдал в 1949 г. Охотившись в 20 км от Ульяновска, в Михайловском лесу, я с товарищем только что вернулся в деревню, как нам сообщили, что задами деревни идет волк. Он направляется к-стаду гусей, которые кормились у оврага на озимых. Мы не успели добежать до околицы, а волчья охота уже заканчивалась. Было еще совеем светло. Волк отрезал гусиное стадо от села погнал его к оврагу. Еще издали, увидев хищника, гуси поднялись на крыло, перелетели через овраг и, обессилев, попадали на склоне холма. Тотчас же с гребня из засады в бурьянах появились еще два волка, задушили нескольких гусей и, взяв по одному, скрылись за холмим. Первый же волк, подобрав свою долю, последовал за ними.
В последнее время волков становится все меньше и меньше, во многих районах они. близки к полному- истреблению. Будет жаль, если наши охотничьи угодья осиротеют. Ведь волк как биологический вид вполне достоин существования.
Э. Шмит
