О подружейных собаках будущего А. Ливеровский
О гончих
Эта категория собак совершенно закономерно становится все более популярной и многочисленной: поголовье зайцев не испытывает такого устойчивого спада, как пернатая дичь, нагонка гончих значительно проще, чем натаска легавых, сроки охоты протяженнее. Качественное и количественное состояние разновидностей гончих позволяет успешно развивать этот вид охоты.
В дискуссионном порядке беру на себя смелость сказать, что пришло время несколько видоизменить направление селекции и обучения по этим собакам. С некоторых пор особо ценилась, поощрялась и селекционно закреплялась прежде всего вязкость, нестомчивость в преследовании зверя. Это началось в далекие времена при переходе гончей из качества подсобницы в псовой охоте в самостоятельную подружейную собаку. При псовой охоте гончие работали коротко, гон определялся не часами, а частенько минутами: выставили зверя на линию борзятников, и вот уже мчится на коне выжлятник и арапником отхлопывает стаю назад в остров. Какая уж тут вязкость!
Попав в руки ружейников, с тех пор и по сей день, превратившись из стайной собаки в одиночную, гончая испытала на себе все повышающееся требование к вязкости, без которой ружейная охота просто невозможна. Само по себе это основное и ценнейшее качество гончих существовать не может, оно должно быть подкреплено высоким физическим развитием гончей и ее достаточной тренированностью. К сожалению, отсутствие последних качеств стало характерным для городских собак, т. е-там, где имеются наиболее квалифицированное собаководство и основная масса кровного племенного материала. В результате вполне целесообразный многолетний отбор на вязкость буквально подвел современную (городскую) гончую собаку — она стремится гнать, но ей «нечем гнать», не хватает ни мышц, ни тренированного сердца. Уверен, что в большинстве кровных линий городских гончих природная вязкость совершенно достаточна; дело не в ней, а в физическом состоянии собак.
Не лучше обстоит дело и с голосами гончих: из года в год они становятся проще. Самое печальное при этом, что некоторые собаководы-гончатники, вместо того чтобы обратить внимание на этот факт, сделать из него необходимые выводы, утешают себя тем, что музыкальность голосов — это нечто второстепенное, необязательное, нечто вроде старой моды, идущей еще от «барского» времени, прихоть. «Пусть хоть козой блеет, хоть кошкой мяукает, лишь бы держала до убоя», — так рассуждают такие гончатники.
Большой знаток гончей В. И. Казанский пишет: «У истинного охотника-гончатника, до глубины души захваченного жарким гоном дружного и вязкого смычка, работа гончих вызывает чувство наслаждения, чувство высокого душевного подъема и ощущения своей близости к природе».
Думается, не дворняжечьими деревянными голосами вызываются такие эмоции. Некрасов наслаждался музыкальным лаем однопометников. Почему же мы теперь, когда начинаем высоко ценить эмоциональную, эстетическую сторону охоты, должны быть лишены этого? Забота о голосах гончих имеет еще и чисто практическую цель. Страна наша растет, плотность населения увеличивается, возрастают и всяческие шумы, мешающие слышать гон. Трудно следить за работой собаки и даже собак, когда где-то на поле рокочет трактор, а другой стороне шумит электричка, по небу чертят линии реактивные самолеты, а в поселке и у домика лесника лают дворовые собаки. Задача неизмеримо облегчается, если гончая обладает доносчивым, породным, еще лучше фигурным голосом. Тут можно и слышать, и не спутать.
Для наших условий также особо существенную роль играют сила и рост собаки. Крепкие места, залитые водой пространства, большие поля — вот что характерно для большинства охотничьих угодий. Это положение усугубляется наблюдающимся за последние годы систематическим отодвиганием срока начала охоты с гончими, подравниванием его к началу добычи пушного зверя. Раньше мы гоняли в лесу, еще не сбросившем листву, — по «зеленой тропе», сейчас, особенно в северных районах СССР, нам и черную тропу редко удается захватить, гоняем по снегу. Если и дальше так пойдет, то, очевидно, современное увлечение миниатюрными гончими и гоном универсальных собак скоро пройдет. Во многих отдаленных местах СССР, особенно при охоте по белой тропе, мелкие коротконогие собачки окажутся или в самом жалком положении, или просто непригодными.
В настоящее время большое значение приобретает лозывистость гончих и их общая дисциплина. Для городских охотников дальний выезд на поездах и автотранспорте является уже нормой.
Нормой является и охота вблизи границ охотхозяйств и заказников. Таким образом, совершенно нетерпимым становится плохая лозывистость. В какое трудное положение попадает, например охотник, когда к вечеру, торопясь поезд или стоя около автомашин безнадежно оттрубливает гончую. Раньше отказ уйти с гона считался чуть не за доблесть, говорили: «Вот взяли! Ничего, погоняют, придут хоть к утру».
А куда вернется гончая городского! охотника? К месту, где стояла машина или на станцию железной дороги? Сколько пропало таким образом хороших собак! Думается, что в нестоящее время дрессир гончих должен приближаться к уровню его для легавых. И возвращаться к охотнику она должна по первому зову, и четко выполнять приказ «стоять», и у ноги идти, и вежливо вести себя на транспорте и дома.
Надо кончать с той точкой зрения, что гончая — грубая дворовая собака. Это ни на чем не основанное предубеждение, компрометирующее современных гончих.
Размышляя о гончей будущего, неизбежно приходишь к еще одному вопросу: нужны ли нам будут красногоны? Точнее, нужно ли сохранять в наши гончих злобу по зверю — качество, которым так гордятся в своих собака старые гончатники? Мало кто из гончатников охотится а настоящее время специально по лисице. Объясняется это просто. Городской охотник, жестко сязанный сроком возвращения, избегает ставить собаку на лисий след, особенно если дело идет к вечеру. Охота трудная, лисица в лучшем случае заставит побегать, пройти не один километр, худшем уведет гончих со слуха и там далеко на дорогах или вблизи деревень обманет неопытного гонца или, что хуже всего, после многочасовой погони понорится. Проще, куда как проще зайчишку погонять!
Почти с теми же трудностями сталкивается и сельский охотник, его не заботит только процесс возвращения гончих домой. В то же время лисиц у нас много, кое-где даже очень много и в организованных любительских хозяйствах ставится вопрос о сокращены численности этого вредителя дичи.
Где же выход? Нужно направить селекцию и обучение гончих на выведена чистых зайчатниц. Одновременно следует сохранять и совершенствовать группу настоящих лисогонов, у которых расправа со зверем коротка и надежна.
Такие стайки или смычки надо содержать коллективно в охотхозяйстаах, используя в комплексе с норными со баками.
Теперь поговорим об охоте по волку. Мы привыкли гордиться тем, что в наших гончих течет кровь волкогонов. Она сохраняется настолько, что бывают случаи, когда смычок или даже одиночка, попав на свежий волчий след, гонят. Нравится? Тогда попробуем развивать злобность гончей по волку. Развили, закрепили. Гоняем мы обычно с помощью одиночной гончей или, реже, «о смычком. Натекают они на свежий след, гонят и... гибнут. Что касается волкогонных стай, у нас их только две и вряд ли будет больше. Сложное это дело и трудно конкурировать волкогонной стае со фторацетатом бария.
Резюмируя сказанное о гончих, решаюсь предложить такие пути работы:
1. Выведение достаточно крупных, мощных по сложению собак и хорошая организация нагона и тренировки.
2. Особое внимание при селекционном подборе и на полевых станциях обращать на красоту (породность) голоса и его силу.
3. Повышение требований к приеэдке.
4. Выделение в особую группу «лисьих» собак с погашением у всех остальных положительного рефлекса на лисицу и волка.
5. Закрепление и совершенствование породы эстонских гончих для применения на юго-западе европейской части СССР.
А. Ливеровский
доктор технических наук
«Охота и охотничье хозяйство»
№ 6, 1971 год
