Из воспоминаний заводчика Б.Микрюков
40-я выставка охотничьих собак Удмуртской Республики невольно натолкнула меня на воспоминания, связанные с охотой с гончими собаками. Прошло 50 лет с тех пор, как в нелегкое военное время, в 1944 г., я вступил в Воткинское общество охотников, а годом раньше, в 1943-м, приобрел щенка от единственной в городе русской гончей.
Шли годы. Взрослел я как охотник, мастеровитой становилась моя выжловка Гайда. В 1946 г. от Гайды, повязанной с выжлецом русской гончей неизвестного происхождения, было получено первое потомство. В 1948 г. Гайда была повязана с русским выжлецом (владелец Хлысевич из Ижевска), в родословной которого в четвертом колене значилась англо-русская гончая владельца Рахманова. Вот от этой вязки Гайда подарила мне троих щенков чепрачного окраса и троих пегих — таких, какие впоследствии стали именоваться Русскими пегими гончими.
Гайда одной из первых на испытаниях гончих по зайцу в 1949 г. получила диплом II степени. На тех же испытаниях дочь Гайды, русская пегая выжловка Найда Н. Чуракова, сработала на диплом III степени, а в 1950 г. была награждена дипломом I степени по зайцу.
Найда была первой русской пегой гончей в Удмуртской АССР, хотя этот факт не упомянут в отчетах Республиканского общества охотников (испытания проводились Госохотинспекцией, судья был из Москвы, а ассистентами — Д. Ф. Иванцов и А. Н. Новгородцев).
У обеих выжловок очень высоко были расценены голоса — фигурные, особенно у Гайды. Мы тогда этого не понимали.
Отличные рабочие качества и сильный фигурный (музыкальный) голос передала своим потомкам и Найда. Одна выжловка от Найды была увезена в Пермь: ее владелец служил там в рядах Советской Армии. В 1952 г. он вернулся в Воткинск и привез с собой ее щенка. В том же году я остался без моей первой гончей — Гайду сняли с гона волки. Паренек, что привез из Перми щенка, в 1953 г. уехал обратно, а я уговорил его продать мне Марту (так звали русскую пегую гончую 1952 г. рождения) .
Вот так, с русских гончих, в 1953 г. я перешел на русских пегих (родословных мы тогда еще не вели, но так получилось, что от русской гончей у нас пошли русские пегие). С Мартой я охотился до 1965 г., ездил на российские состязания гончих в составе команды Удмуртской АССР в г. Свердловск. Марта на этих состязаниях меня подвела дважды. При первой работе перешла на лисицу (и это уже после 45 минут гона по зайцу!), а на второй — сразу с наброса ушла в добор за лисой, подняла, и я снял ее уже в темноте.
Марта имела один диплом I степени и четыре — II, оценку экстерьера «отлично». В сезон охоты с ней я добывал от 10 до 18 лисиц.
Наследственность лисогона она передала и своей дочери Плаксе 1962 г. р. Плакса имела оценку за экстерьер «очень хорошо», дипломы II и III степени по зайцу. Была очень паратой и вязкой, лисица ее не терпела, и через 1,5— 2 часа гона обычно Плакса ее догоняла (сганивала).
Но короток собачий век. В 1967 г. не стало и Плаксы. На этом закончился мой список метисов русской гончей с англо-русскими.
В 1971 г. мой товарищ и друг, истинный любитель русских пегих гончих Юрий Петрович Залазаев (ныне покойный) подарил мне щенка от своей Рады, вывезенной из Перми. В родословной Зеи — так я назвал будущего чемпиона — не значились предки наших собак, ранее увезенных в Пермь, но в моей душе таилась надежда, что, может быть, фигурность голоса она унаследовала от тех собак, что были русскими гончими, голоса которых остались в моей памяти на всю жизнь.
Для меня не важно, в какой рубашке гонец. Дороже всего — его яркая, вязкая, нестомчивая работа в течение всего светового дня, когда льется непрерывная музыка гона, особенно в осенние погожие деньки, когда душа готова плакать.
Зея (Р.П.Г.) — всего три буквы... А сколько пройдено с ней охотничьих дорог! Трижды чемпион республиканских выставок, трижды призер состязаний гончих Удмуртской Республики, десять Больших золотых медалей, десять классных потомков оставила после себя Зея. Высшая оценка экстерьера «отлично», класс элита, один диплом I степени, три — II и два — III. Зея дожила до 14 лет. Ее не стало в 1985 г.
В 1974 г. от Зеи я оставил для себя выжловочку, но не судьба... В период нагонки в сентябре 75-го на выжловок, на гону зайцев, напали два волка. Молодую собачку волчица сильно поранила, а Зею я насилу снял прямо с прибылого волка.
Второе потомство Зея принесла в 1976 г. от Алтая (Н. К. Зайцев, г. Ижевск). Я оставил себе выжловку Змейку, но ее пришлось подарить брату — его Плакса пала от чумы.
От волков в 1975 г. погибли пять гончих, принадлежавших воткинским охотникам, но и волки в том же сезоне были уничтожены.
В 1982 г. я оставил себе от Змейки 2355 (дочь Зеи, 1976 г. р., оценка «отлично», два диплома II и три — III степени) и Грома В. П. Казакова выжловку Буйку 2983/рпг (от Зеи в возрасте 11 лет уже не было надежды получить потомство) . Буйка быстро проявила себя и к концу сезона 1982/83 г., благодаря опять-таки Зее, показала вязкую и нестомчивую работу. Весной 1983 г., в день своего рождения, 9 мая, на испытаниях Буйка получила диплом III степени, на республиканской выставке — оценку «хорошо», а в последующие годы — «отлично». В 1984 г. в сентябре, на Республиканских отборочных состязаниях гончих Удмуртии, Буйка сработала по зайцу на диплом II степени и была включена в состав сборной команды гончатников Удмуртского РООиР для поездки на зональные состязания в Иваново. Но за два дня до выезда произошел трагический случай. При последнем выходе в нагоночный участок на ярком гону по зрячему зайцу, на асфальтовой дороге Буйку сбила «Волга». Зея дошла по тонному следу до того места, где оборвался голос Буйки, и начала голосить возле лежавшей в кювете внучки...
Вот так я едва не остался без собаки. Мне было очень тяжело все это пережить, но помогли Бог и мое терпение, любовь и преданность к дорогому мне потомку Зеи. Буйку я сумел выходить и получил от нее неплохое потомство.
Кроме Буйки был у нас еще один выжлец от Змейки — Карай 3292/рпг, 1982 г. р., Г. Б. Сибирякова, который имел оценку «очень хорошо» и два диплома по зайцу: II и III степени. Но был он очень злобен к крупному зверю, в одиночку гнал волка, на кабанов ему не было равных у нас собак; четыре раза был под секачом, на пятый — погиб. Не для гончих этот зверь.
Злобу к зверю передала всем потомкам, видимо, Зея. А может быть, еще и те далекие предки русских гончих — ведь из-под Марты я стрелял волка, а она гнала его в одиночку. В моей памяти все собачки были по-своему хороши.
Дочь Буйки Шельма уже в возрасте восьми месяцев, в первый свой выход, погнала зайца самостоятельно, без матери. С того дня в оставшиеся две недели сезона охоты я отстрелял семь зайцев. Так появилась замена Буйке.
От вязки с Шайтаном 3124/рпг А. Н. Зубарева (Горький) у Буйки родилось шесть щенят, из которых себе я оставил одну выжловочку — Чую (теперь она у Е. К. Исаева в г. Ижевске — попала в руки коммерсанту, а не охотнику, очень жаль!). Чуя была отличной работницей по черной тропе, а вот в глубокий снег должной вязкости не проявляла. Видимо, эту особенность она унаследовала от отца (у Шайтана А. Н. Зубарева за работу по зайцу в расценке на диплом I степени вязкость оценена в 13 баллов, на дипломы II и III степени — в 11, что меня насторожило при вязке, и, видимо, мои сомнения подтвердились). На испытаниях по чернотропу Чуя-3923/рпг, в полуторагодовалом возрасте, получила диплом I степени по зайцу, а на следующий год повторила его, но уже по снегу. Нравилась она мне всем, особенно верностью отдачи голоса по гону, хотя и не дорабатывала по глубокому снегу... А продать ее меня вынудила наша перестроечная жизнь.
Буйка проработала почти до конца сезона 1990 г. Еще в феврале гоняла весь световой день, а через два дня ее не стало — пала от гепатита.
Незаметно пролетают годы. Короток собачий век. Вот уже и Шельме седьмой годок, но зайчишкам от нее нет пощады, особенно на пухлой влажной тропе. За счет паратости и мастерства в сезон 1994/95 г. я добыл с ней 80 зайцев.
От вязки Шельмы с Задором В. А. Вечтомова у нас в городе растут три потомка: это моя Гайда, которая еще себя не проявила, хотя мать переросла; с другим выжленком в деревне уже бьют зайчишек, хвалят за сильный фигурный голос. У товарища щенок тоже, говорят, голосистый.
В завершение хочу пожелать, чтобы для повышения активности собаководов и ведения охотничьего собаководства в районных и городских обществах охотников и рыболовов руководство республиканского общества больше интересовалось работой председателей районных обществ, так как сейчас там все брошено на самотек. Не проводят подведение итогов работы по собаководству за год, не только по породам, но и общих. У нас в республике скоро не будет не только элитных гончих, но и классных, так как на полевые испытания никто уже своих питомцев приводить не хочет...
Б. Микрюков, председатель секции охотничьего собаководства Воткинскго ГООиР
"Охота и охотничье хозяйство №4", 1996 г.
