Мой рассказ "На глухариный ток осенью" 

07.03.2007

На глухариный ток осенью.

Из дремотных облаков исторгла
Яркий свет дремотная заря.
И звучит, чумная от восторга
Заревая песня глухаря.
И. Бунин

Несмотря на то, что в свои пятьдесят лет я добыла на глухариных токах больше сорока петухов, эта охота всегда вызывает у меня самое трепетное отношение. Да и весна для меня всегда начинается после того, как я побываю на глухарином току, увижу цветущее волчье лыко и услышу хорканье вальдшнепа.
Первый раз на ток меня взял отец, когда мне было девять лет, а в четырнадцать я уже уверено подходила, под песню, к птице на двадцать метров, а иногда, если позволяли условия, и ближе. Но первого глухаря папа разрешил мне добыть только в шестнадцать лет, на току, где пело одновременно больше пятнадцати птиц. С тех пор, почти каждую весну, с середины марта по начало апреля (по настам) мы выделяем неделю для поисков новых глухариных токов.
Встречая каждую весну на токах в разных областях России, я считала, что хорошо знаю эту охоту и поведение глухарей в период размножения. Три года назад к нам в деревню, под Санкт - Петербург, где мы больше пятнадцати лет охотимся с гончими, приехал знакомый из Карелии. Он был очень удивлен большому количеству глухарей, которых мы поднимали во время охоты с гончими. 
Вечером, за чашкой крепкого чая мы обсуждали итоги дня и работу собак, и вдруг приятель спрашивает меня, слышала ли я когда-нибудь токующего глухаря осенью? Я очень удивилась его вопросу - токующий глухарь осенью, такого не может быть. Глухарь токует в сезон размножения, а какое размножение может быть в середине осени.
Пятого октября 2001 года мы взяли на охоту первоосенников смычок русских гончих. Вышли не рано, с ночи моросил дождь, день был теплый, + 7°С. К десяти часам дождик прекратился, и временами даже показывалось солнце. За неторопливой беседой мы отошли от деревни больше трех километров, а подъема все не было. И вот долгожданный подъем.
Взревел и залился выжлец, через минуту подвалила выжловка, и заварили. В нашей компании принято зайца с подъема не стрелять, дать собакам поработать минут 15 - 20. Гон пошел от нас по прямой в сторону озера, один из нашей компании остался на месте подъема, а мы с приятелем из Карелии стали не спеша продвигаться за смычком, выбирая удобный лаз. Вот гон разворачивается назад, к лежке, и не дойдя до подъема метров двести собаки замыкают - скол. Ждем пять минут, десять, я не выдерживаю и иду под собак и вижу, что потеряли на небольшом мокром сосновом болоте, посередине которого протекает довольно широкий извилистый лесной ручей. И вдруг… в захлеб зарыдала, застонала выжловка - в десяти метрах от нее поднялся мертво запавший небольшой беляк, выжлец подвалил с голосом и они ярко повели. Стоим и наслаждаемся голосами молодого смычка. Но "не долго музыка играла" - заяц опять повел собак к озеру почти по прямой и назад к болоту, но уже на другую сторону его и опять скол. Все… решаю собакам не помогать и с болота не уходить.
Нахожу сухую поваленную елку и сажусь, вытянув ноги - теперь можно перекурить. И вдруг… слышу токующего глухаря, смотрю на часы - 12.40, собаки молчат уже семнадцать минут. По рации сообщаю всем, что слышу поющего глухаря. Приятель из Карелии должен тоже его слышать, так как он стоит ближе к нему. Но он - опытнейший гончатник, тоже добывший много глухарей на току, говорит мне, что слышит только журчание воды в ручье. А глухарь все поет и поет, выдавая колено за коленом, по звукам песни определяю, что до него не более ста пятидесяти метров. Сердце бешено забилось, еще раз спрашиваю у приятеля: "Слышишь песню?", на что он резко отвечает мне: "Если ты слышишь токующего глухаря, иди и добудь его!".
Первые пятьдесят шагов иду не под песню, останавливаюсь и слушаю, птица стала явно ближе. Чтобы не спугнуть глухаря дальше иду под песню. До птицы осталось метров тридцать - сорок, сердце выпрыгивает из груди, а глухаря я не вижу. И вдруг, как всегда бывает в таких случаях, взревели собаки, выправив скол на тридцать восьмой минуте. Глухарь сразу замолчал, но не взлетел, а я замерла и только глазами обшаривала деревья. Смычок опять повел к озеру и скололся. Прошла, как мне показалось, вечность и глухарь запел снова, под песню продвигаюсь очень осторожно, по одному шагу. Еще двадцать метров, опять слышу, собаки выправили скол и гон разворачивается к "нашему болотцу". Прохожу еще метров семь, глухарь замолкает, он где - то совсем рядом, но хоть плачь - я его не вижу. Гон приближается, слышу дуплет и радостный крик - "дошел" - рация выключена, да и сказать не могу, чтобы взяли собак - сразу спугну птицу. Только бы не кричали, не искали меня. 
Жду, но запоет ли глухарь снова? И вот у себя прямо над головой ощущаю какое - то движение, очень медленно начинаю поднимать голову, прямо надо мной в вершине "облезлой" елки сидит огромный глухарь. Вес этого экземпляра составил четыре килограмма шестьсот грамм - для наших мест это, на самом деле, крупный экземпляр, обычно вес весенних глухарей составляет от трех до тех с половиной килограмм. 
Весной следующего года, в начале мы мая пришли на это знакомое болотце на подслух и я насчитала одиннадцать посадок. Новый ток был найден.

С тех пор каждый год на охоте с гончими я слышу весеннюю песню глухаря, не всегда удается подойти к нему, ведь поет он "средь бела дня", но это и не важно.
Размышляя над этим явлением я отметила:
- Все добытые птицы оказались старыми, крупными самцами, хотя многие, с кем мне приходилось общаться, считали, что осенью "распеваются" молодые самцы "молчуны", не участвующие в прошлом сезоне размножения.

- Глухарь осенью токует всегда в пределах весеннего тока. Весной, придя на место добычи или подхода к токующей птице, всегда обнаруживаешь ток.
- Все встречи с поющими птицами отмечены в первой декаде октября с 11 до 13 часов дня, в разную погоду, даже при моросящем дожде.

Есть такое, достаточно редкое явление в природе - иногда осенью обильно, как весной, зацветает плодовое дерево - к весне оно всегда погибает. Так может быть осенний ток - это последняя песня старого глухаря, который весной уже токовать не будет.